Слабость сильного, почти уже не из архивов

Изначально запись сделана 13 января, на сем разгребание архивов в целом считаю законченным, разве что, может, потом еще единичные посты буду выкапывать.

Я не люблю героев-суперменов. Впрочем, тонко чувствующих сентиментальных юношей я тоже не слишком люблю - герой "Исповеди сына века", помнится, несказанно бесил меня тем, что треть сюжета заливался слезами, а еще треть валялся в обмороке, причем повод так валяться, по мне, у него был ровно один раз. Может, у меня гендерные стереотипы, но я на весьма глубинном уровне полагаю, во-первых, что "парни не плачут", а во-вторых, что в отключку парни валятся преимущественно по медицинским причинам. И герой мужского пола, сползающий по стенке от любых жизненных коллизий, сочувствия у меня не вызывает.
Но. Сильный герой и непрошибаемый супермен - это, мягко говоря, не одно и то же. Да, мне нравится типаж героя, воина-одиночки и иже с ним (угу, смотрим на мои собственные тексты и получаем тому наглядное подтверждение). Но, когда я читаю книгу (или смотрю фильм, что бывает сильно реже) - я хочу герою сопереживать. Даже если я знаю, что по законам жанра он тут всех раскатает, что главгерой, валяющийся трупом в середине книги, скорее всего помер не по-настоящему и все такое. А как, скажите мне, я буду сопереживать герою, у которого на лбу написано аршинными буквами, что с ним вообще никто и ничего сделать не может? Невелик героизм пройти танком сквозь вражескую орду, если тебе по определению не бывает больно и страшно или если на страже тебя стоит авторский произвол, щедро расставляющий нужные рояли в нужных кустах. Еще полбеды, если герой прокачался до сверхкрутого состояния на моих глазах и это нормально обосновано сюжетом. Но ежели он таким уродился или, по крайней мере, таким заявлен с самого начала - героизма в его деяниях для меня не больше, чем в приготовлении мною печенек :)
А вот что меня цепляет практически гарантированно - это в целом сильный герой, которому, тем не менее, присуща вся гамма человеческих эмоций и которому бывает хреново. Подчеркну: "бывает", а не "постоянно хреново". Потому что иные авторы в борьбе за читательское сопереживание начинают над героем глумиться так, что непонятно, как он вообще еще куда-то лезет. В какой-то момент "сопереживатель" зашкаливает, остается либо отстраненное ожидание, что ж еще садист-автор придумает, либо искреннее пожелание "да пристрелите уже его, чтоб не мучился". Еще хуже, когда две крайности сходятся. Почему у меня категорически не пошел "Волкодав" - через равные промежутки времени герой то всячески страдает и мается рефлексией, когда ж его кто-нибудь убьет, то без особых напрягов раскидывает очередных желающих его прикончить. Определился бы уже, чесслово.
И если уж говорить о конкретных примерах - то в свое время Арагорн покорил мою юную душу не тем, что он потомок королей, воин и вообще герой. Хотя куда ж без этого. Покорил меня эпизод в третьем томе, когда он заглядывает в палантир Ортханка. Когда ясно обнаруживается, что и ему ведома предельная усталость, предельное напряжение сил. Когда сквозь потомка королей, воина и героя увиделся человек - да, обладающий огромными возможностями, но отнюдь не непробиваемый. И потом я читала, ловя именно эти человеческие моменты. Потому что крут не тот, кто не может устать, испугаться или усомниться - крут тот, кто все это очень даже может, но умеет с этим справиться и пойти дальше. Вот про это адекватно написать удается ой не всем.
Я и сама пытаюсь писать именно про эту "слабость сильного". Да, мои персонажи зачастую обладают возможностями, превышающими человеческие, но я все-таки стараюсь не делать их непробиваемыми. Да я и не смогу, мне скучно станет. Был у меня один такой персонаж в далеком детстве, и попробовала я писать с его точки зрения - хватило меня весьма ненадолго, ибо неинтересно. На том я с суперменами и закончила. Вон в том же "Ветробое" Эрика, у которой все ж таки достаточно много моих черт, влюбляется в наше белокурое бедствие отнюдь не только за его внешние данные и голос. Она видит сильного человека, которому в данный момент хреново. Откуда, собственно, все и начинается. Ну да, в какой-то мере старое как мир "она меня за муки полюбила, а я ее - за состраданье к ним". Старое и очень верное.