Сага об Исгерд

Я понимаю, что появляюсь я тут нынче нерегулярно, так что мое очередное недельное отсутствие вряд ли многие заметили. Но, в общем, меня тут ангажировали переводчиком в поездке группы товарищей в Тулузу для обменя опытом по проблеме детской инвалидности и иже с ней. Тема мне знакомая, так что чего бы и не съездить. Не знаю, соберусь ли подробно рассказывать или нет, а пока несколько кратких замечаний по итогам.

1. Оказывается, красное вино - тоже вполне себе "рабочий" напиток, как и виски. В смысле, употребив даже немаленькое его количество, я вполне работоспособна. А куда деваться, это Франция, вином сопровождается практически каждый обед и ужин. Впрочем, понятно, это смотря какое вино, но во Франции на этот счет можно не беспокоиться.

2. Первое, что мы увидели в Тулузе - троих крепких ребят в камуфляже и с автоматами, патрулирующих аэропорт. Увидели наше столпотворение, сомкнулись, просканировали взглядом, поняли, что ничего неподобающего не происходит, пошли дальше. Таких ребят мы наблюдали всю поездку, особенно по вечерам. Внушает.

3. Имею важное дополнение к многообразным "инструкциям по пользованию переводчиком": люди, переводчик - он переводит. Ничего другого он, как правило, не делает, просто нечем. То, что я только что озвучила десяток должностей, не значит, что хоть одна из них осталась в моей голове. Разве что случайно что-нибудь зацепилось. У меня и так оперативка плавится, подыскивая точные соответствия, прямо скажем, не самым повседневным оборотам, и тратить ее на запоминание я точно не буду. И оргмоментов я не помню и не знаю.

4. И еще одно важное дополнение: не надо жалеть переводчика. Вот вообще никогда. От разговоров о том, как трудно, наверное, переводить и как он, наверное, устал, переводчику не жарко и не холодно. Если вы переводчику сочувствуете - просто не говорите все разом и не впихивайте в одну фразу всю историю вопроса и пояснения к ней. Сильно облегчите жизнь.

5. После десяти лет на "автомате" я все еще умею водить "механику". И могу проехать на ней этак три сотни километров, заглохнув только в самом начале и на одном сложном перекрестке. Скажем так, сложнее было приноровиться к конкретной машине с ОЧЕНЬ неспешным повышением передачи, чем вспомнить сам принцип. Это радует. Отдельный кадр - еду я, значит, жужжу себе под нос арийскую "Точку невозврата". Едущая со мной дама из нашей группы говорит - мол, давай вслух. Ну ладно. И полетели по пиренейским предгорьям под "может быть, нам не найти во тьме маршрут туда, где время спит...". Кстати, вытягиваю. Это тоже радует.

6. А вот подход "раз у тебя хорошо получается, то давай делай это в два раза дольше, чем договаривались" совсем НЕ радует. Наши французские друзья - милейшие люди и реально очень много для нас сделали, но их пофигизм и общая ненапряжность ведут к изменению договоренностей на ходу, что совсем не есть хорошо. Ибо одно дело - "едем до точки икс, если все хорошо, то продолжаем как есть, если напряжно, то тебя сменят" (я ж тоже временами гордая, я ж приму вызов и поеду до упора), и совсем другое - "едем до точки икс, там тебя сменят... что значит когда сменят, у тебя ж нормально получается!". Да, тут мне сдержанность изменила. Ну ибо так не делается.

7. Из позитивного, которого таки было куда больше, несмотря на, прямо скажем, тяжелую тему и порой сложную группу. Поехали мы в последний день закупиться сыром. За прилавком, понятно, сам сыровар. Услышал иностранную речь, поинтересовался, откуда мы. После чего рассказал, что сам собирается работать в Москву.
- Вот попробуйте сыр, это я его сварил. Называется "Наполеон". А через две недели я поеду в Москву и буду там варить сыр... как звали русского полководца, который прогнал Наполеона из России?
- Кутузов?
- Точно, в Москве я буду варить сыр "Кутузов"!

8. Переводить экскурсию по Каркассону - чистый и неподдельный кайф. А засахаренные фиалки вкусные :)

Вскользь я об этом уже рассказывала, но в связи с предыдущим постом немного повторюсь.
Некоторое время назад повстречалась я с группой грустных японцев, которые искали свою гостиницу. Сидели в "Сабвее" и грустно изучали карту. Потом ко мне подошел гонец и поинтересовался, говорю ли я по-английски. Узнав, что говорю, японцы сразу стали куда менее грустными. Гостиница оказалась неподалеку, и мы с этим гонцом пошли на разведку.
Выходим на угол улицы. Дальше мне нужно понять, в какую сторону поворачивать, а для этого мне нужен номер дома напротив. А перекресток большой, и я его не вижу. Не буду вас мучить своим английским, даю диалог в переводе.
- Извините, - говорю, - вы видите номер вон того дома напротив?
- Да.
Тьфутыблин. Достойный соотечественник нашего Масато. Поясняю:
- Проблема в том, что Я его не вижу. Вы можете сказать мне этот номер?
- (такой-то)
Все понятно, показываю ему направление на гостиницу и даже ее предполагаемое местонахождение. Японец счастлив.
Мораль: точнее формулируйте вопросы, особенно когда имеете дело с японцами!

Я тут вернулась с русско-французского семинара, проходившего под Обнинском, хотя номинально это был "семинар в Калуге". Народ обсуждал проблемы организации диагностики и ухода за детьми с пороками развития, а я, соответственно, все это переводила. Теперь я могу без запинки произнести "фето-фетальный трансфузионный синдром" и прочие ужасы. Но сейчас я не об ужасах, а о веселом.
Был среди французов такой Кристоф. Акушер-гинеколог. Очень позитивный дядька, хотя поначалу несколько дистанцировался. Но мое умение ругаться по-французски и пользоваться сленгом очень способствовало сокращению дистанции :) Так вот, Кристоф в какой-то момент стал рассказывать о своей работе в клинике в Страсбурге. Народ там подобрался вроде него самого, и развлекались они там всячески.
Например, однажды у их любимого руководства случился день рождения. Народ просочился в кабинет в пять утра и воссоздал там классическую ферму. С сеном, козой и курицей. Реакцию начальства история не сохранила. На вопрос русской части команды, как они протащили по Страсбургу козу, Кристоф спокойно ответил "так на машине же!". Куда этот скотный двор потом дели, опять же неизвестно.
Когда у того же начальства случился пятидесятилетний юбилей, Кристоф энд ко отожгли едва ли не круче. Эти гаврики закупили пятьдесят садовых гномов и расставили в кабинете. Представляете, приходите вы на работу, а у вас там пятьдесят садовых гномов. Бильбо Бэггинс, наверное, удивился меньше :)
А еще у них был любимый прикол. Когда предстоит какое-нибудь совещание, конференция или еще какое мероприятие с кучей докладов, каждому докладчику выдается слово, не имеющее ничего общего с темой мероприятия, и ставится задача ввернуть его в доклад так, чтобы публика ничего не заметила. Кого спалили, тот проиграл. Допустим, доклад по акушерским вопросам, а слово - "куропатка". И выкручивайся как хочешь. Кристоф решил это повторить и сейчас, в итоге участники семинара по диагностике пороков развития получили задание ввернуть в доклад ракеты, Гагарина и Циолковского. Последнее особенно жестоко - это ж еще надо выговорить! Народ, что характерно, справился, хотя русская публика явно не поняла, чего это французская делегация под столом валяется :)

Изначально запись сделана 5 мая 2006 года, тогда стояла изрядная антискиновская истерика, отсюда и вопли в начале. Впрочем, по сути мое мнение неизменно.

(крик души) Задрали уже эти скины-антискины-фашисты-антифашисты-националисты-антинационалисты! Только не мой мозг!!!
Фууу, вроде полегчало. Теперь начинаем высказываться спокойно и по существу.
У меня изрядная часть френдов придерживается резко националистических убеждений. Другая немаленькая часть с ними столь же резко не согласна. Я понимаю и тех и других. Не понимаю я только истерик на любую тему и упертого фанатизма на любую тему. Если мне будут с пеной у рта вещать, какие сволочи эти националисты - я националист. Если мне с такой же пеной у рта будут вещать, что русские идут - я космополит. Если мне любой из этих тезисов изложат без пены у рта - я ни то и ни другое, а просто собеседник. Что, собственно, и является моим истинным качеством.
Мне не нравится, когда на концерте стриженый юноша в камуфляже орет мне в ухо "Зиг Хайль!". Во-первых, если он такой типа русский националист, чего лозунги-то по-немецки орет? Если я хоть что-нибудь помню из истории, нас в Третьем Рейхе как-то не слишком любили. Во-вторых, нефиг мне в ухо орать, я музыку слушаю. Чай, не на парад пришел. По этой причине я не сильно рвусь на паган-концерты, несмотря на наличие в этом жанре любимых групп - я понимаю, что "зигхайлей" будет полный зал. Хотя сами музыканты уже многократно обращались - мол, задрали вы, господа! Мы сами любим русскую нацию и все такое, но когда за ваши "зигхайли" всем остальным не получится послушать концерт - оно вам надо? Вот и слушаю Сваргу в записи.
Мне не нравится, когда по пути к "Зигзагу" надо просочиться через бритоголовую орду, орущую "Россия для русских, Москва для москвичей!". Но не потому, что я чего-то боюсь с их стороны - просто потому, что пьяные рожи в большом количестве мне не нравятся вне зависимости от их идеологии.
Я понимаю, что националистическая идеология и приведенные мной примеры, скорее всего, имеют мало общего - как мало общего имеет толкинизм и нетрезвый элемент в хайратнике, думающий, что по фильму "Властелин Колец" книжку написали. Как мало общего имеет сатанизм и стРРРРРашные сОтОнисты из газет. Как мало общего имеет метал-культура и элемент в драном балахоне, которому все равно что слушать, лишь бы грохотало. Только вот, как всегда, по таким элементам часто судят обо всем.
Я не буду толкать речь в защиту национализма, равно как и не буду толкать речь против него - мне с ним особенно нечего делить, да и не владею я достаточной информацией. Меня задрали "зигхайли" - но меня в не меньшей степени задрали новости про стРРРРашных скинхэдов. Потому что это истерика и явный подкоп в заданном направлении. Как будто все тридцать лет и три года спали мертвым сном, а этой весной проснулись и все побежали мочить "неверных". А то раньше никого не убивали. А то гостя столицы не могут прибить по личным мотивам. А то русских никто не убивает. Не_ве_рю.
А еще я помню Париж. Я помню, как входила в электричку и оказывалась единственной белой на весь вагон. Я помню, как шла по улице европейской столице и не видела белых лиц. Я помню, как мы с Дашкой забрели в арабский квартал - дохлая крыса посреди улицы и десятки глаз, взгляд которых просто-таки раздевает. Мы оттуда только что не бегом удрали. Скажете, нефиг по предместьям ходить? Так ведь не предместье это было! Монмартр, мировая достопримечательность, полчаса пешком до центра! И электричка моя ехала в деловой квартал Дефанс... Я помню, как отдыхала душой на концертах - ибо металлисты и байкеры все-таки почти исключительно европейцы. Я помню "детей подземелья", танцующих брейк в переходах, а на лице - ровно полторы мысли на двоих. Они даже говорят не по-французски, а на своем жаргоне, который я отказываюсь признавать за европейский язык. Я помню здоровенных рэпперов, развалившихся в метро, которым никто и никогда ничего не скажет. Я помню арабских тинейджеров, которым точно так же позволено абсолютно все - полчаса занимать прилавок (согнал их оттуда только взрослый араб, хозяин магазина), кидаться комьями земли на оживленной улице, свистеть вслед прохожим... Да, шпана. Но почему-то среди европейцев шпаны сильно меньше.
Это не нелегалы. Это граждане Франции. Француженка Жизель идет под руку со смуглым Мухаммеддином. Это не он войдет в ее семью - она в его. И родит ему смуглого Махмуда или Ахмеда. Или обоих, в арабских семьях очень много детей. А Мухаммеддин или уже является гражданином Франции, или станет им, женившись на Жизель. Они не вливаются во французское общество - они живут в нем своей Африкой, своими Эмиратами. Но при этом хотят все то же, чего добились для себя французы, но сразу и даром. Весной они танцевали брейк - потому что работать не хотят, а больше ничего не умеют. Осенью они же пошли жечь и громить что под руку попалось. Их никто не угнетает и не ущемляет - они просто хотят все и сразу и обижаются, если не дают.
Я уезжала в Париж с абсолютно индифферентным отношением к национальному вопросу. Я приехала с пониманием, что такой расклад - все-таки неправильный.
Мне не нравятся скинхэды. Но мне не нравятся и арабы. Мне не нравится переживать, что кто-то из моих знакомых может кому-то не понравиться по национальному признаку. Но мне не нравится быть единственной девушкой без хиджаба в парижском университете и единственным белым лицом в парижской электричке. У меня нет политических убеждений. Но я не хочу парижского расклада в Москве.