Пока он спит

Внезапно текст по мотивам, ни много ни мало, "Божественной комедии". Которую я очень люблю, но не могу избавиться от мысли о Вергилии, замучавшемся таскать на себе Данте, который то в обмороке, то просто, в силу материальности, пролезть не может :) Ну вот и написала. Как всегда, то, что задумывалось как стеб, опять вывернуло в какую-то другую сторону.

Двое сидели у обрыва. Третий крепко спал рядом. Сгущались сумерки.
- Устал? - участливо спросила молодая женщина, легко коснувшись рукой плеча мужчины.
- Не то слово! - вздохнул он. - Мало того, что твой возлюбленный то и дело валится в обморок и мне приходится волочь его на себе, так у него с собой море воспоминаний и эмоций! А это ведь тоже груз.
- Конечно. Он же не из-за зверей не смог подняться. Нельзя идти с таким бременем.
- Но разве ж ему это объяснишь! Вот и тащу... Экскурсовод по загробному миру, тоже мне. Я тут попробовал взглянуть его глазами - сам чуть в обморок не рухнул. Теперь понимаю, почему он такой припадочный. Ты представляешь, как он видит? Огонь, смола, бесы, камни...
- Конечно. Я ведь жила в ту же эпоху, не забывай. И верила в то же самое. Знаешь, странно так говорить, но мне очень повезло, что я умерла молодой и не знала за собой грехов. Иначе... страшно и подумать, где бы я была. Ведь те, что внизу, да и здесь, сами себе все это вообразили!
- И их уже не разубедишь. Для них это реальность, да и для него тоже. Ему надо, чтобы мир был так устроен. А мне остается только соответствовать.
- Ты поэтому решил не вести его до конца?
- Конечно. Если у него весь мир разложен по полочкам, как же я, язычник, могу взойти на самый верх? Он же с ума сойдет от одной попытки объяснить. Спасибо еще, никаких ужасов на мою долю не придумал, - мужчина криво усмехнулся.
- Я порой задаюсь вопросом, - задумчиво проговорила женщина, - кем они считают Творца? Словно у него нет иных забот, как выстраивать Вселенную по образу их мышиной возни. Что мы за нашу мгновенную жизнь можем натворить такого, чтобы вечно нести ответ? И неужели же душа, освободившаяся от земного, должна крутиться по раз навсегда определенной орбите, когда ей открыта Вселенная? Я попытаюсь ему рассказать... но вряд ли он поймет. Я ведь уже покинула мир, когда Рахиль мне все объяснила. И то я помню, как была потрясена. А он все спишет на несовершенство смертного восприятия, как всегда.
- И опять хлопнется в обморок. Прости, я очень хорошо к нему отношусь, но правда утомил. Я, конечно, дух и могу как угодно изменять свои возможности, но я обещал быть проводником, а не носильщиком! И тебе заранее сочувствую.
- Ладно тебе, - женщина мелодично засмеялась. - Он сбросил уже многое. К тому же он уверен, что со мной ему ничего не будет страшно. Значит, так тому и быть. Он сам творит эту картину мира, но уверен, что это мы его ведем. Правда, странно?
- А, кстати, зачем тебе все это? Ты так и не сказала, когда позвала меня. Я, конечно, умею очень торжественно и уклончиво заявлять "того хотят - там, где исполнить властны то, что хотят", но ты же понимаешь...
Женщина с нежностью взглянула на спящего. Словно почувствовав ее взгляд, он улыбнулся во сне, и резкие черты лица чуть смягчились.
- Просто я его люблю. Я не считаю смерть поводом стать ко всему безучастной, как решил для себя наш суровый привратник в гавани. И не хочу, чтобы он увяз в тех ужасах, которые сам себе представил. Ему хватит ума и гордости не счесть себя обреченным, но я хочу ему помочь. Вот и все, никаких сложных материй.
- Вот парадокс – он считает гордость грехом, но она же его и спасает. Но ты права, пусть увидит – и поймет. К тому же он прекрасный поэт. Если кто и может рассказать другим, так это он.
- Нет, - женщина покачала головой. - Он все еще человек и видит так, как позволяют человеческие возможности. Он напишет о мире, где все по полочкам. Но напишет прекрасно, тут сомнений нет. Может, кто-нибудь испугается и возьмется за ум, меньше поводов будет записывать себя в обреченные. Тоже хорошо.
- Иногда я думаю, что нам было проще.
- Возможно. Но тише - кажется, он просыпается. Мне появляться еще не пора.
- Удачи тебе с ним. Меня он своими страхами просто замучил.
- Ничего, я за тебя отомщу, - женщина снова тихо засмеялась. - Прочту наставление по всем законам жанра. Пора, я исчезаю. А ты приходи, мы давно так не беседовали. Хорошо, что на самом деле между нами нет никакой пропасти!
- Это точно. До встречи!
Беатриче накинула покрывало на лицо и исчезла. Вергилий принял строгий вид и сел рядом со спящим Данте. Им оставалось пройти еще два круга Чистилища.