![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
isgerdr13.
Леон Эрнандес. 26 лет. Космический Флот независимой планетарной республики Сомбра. Звание: лейтенант. Должность: первый скачковый пилот. Место службы: скачковый корабль «Сирокко».
Проклятье, как же болит голова. Это все от перенапряжения. Красиво ушли. Остается только молиться, чтобы эта червоточина и дальше оставалась стабильной. Очень уж охота вернуться домой и через месяц с небольшим, а не через сто лет. Впрочем, через сто лет некому уже будет возвращаться. Я знаю об этом риске, но каждый раз мороз по коже. Один раз попробовал заговорить про это с Жаном, но он быстро перевел тему разговора, и мы никогда больше об этом не вспоминали. От мыслей о Жане голова стала болеть чуть меньше. Я закинулся таблетками, которые оставила доктор Картье, то есть, вообще-то лейтенант Картье. Боль еще некоторое время пульсировала в тех точках, куда прикладываются нейроконтакты от шлема, а потом отступила. Впрочем, лейтенант говорила, что последствия такой нагрузки мне расхлебывать еще долго.
Кстати, таблетки кончаются. Надо будет зайти в медблок и спросить Габриэль, что делать дальше. Мне же еще корабль из туннеля выводить, и лучше бы делать это в нормальном состоянии. Доктора в медблоке не оказалось. Ее помощники занимались техниками, пострадавшими при пожаре в машинном отделении. Я слышал, что тяжелых повреждений не было ни у кого, но все же Джонни и Зои было не до меня.
Зато около дверей медблока обнаружился коммандер Нуарэ. Физиономия старпома была мрачнее тучи. Он объяснил, что Габриэль буквально только что оставила указания помощникам и куда-то ушла с Деверо и Враноффски.
– Чтобы Габриэль ушла, когда на борту пострадавшие? – удивился я.
– Чтобы старший медик экипажа падал с ног от усталости при наличии двух помощников? – в тон мне парировал Нуарэ.
Да, с ним, как всегда, не поспоришь. Впрочем, он обычно в таком тоне не отвечает. Что это с ним? Хотя мы сейчас все на взводе. Эта атака, да еще с такими последствиями, оказалась для всех нас неслабым испытанием. Но обычно Рафаэль Нуарэ безупречно вежлив и хладнокровен и готов мыслить трезво, даже когда валяется без сознания.
Следующие несколько часов мы втроем с капитаном обсуждали выход из положения. Наши скачковые двигатели не пострадали, но ремонт своими силами все равно протянет в лучшем случае до ближайшей цивилизованной планеты. А если на нас нападут, легкий корабль против целой эскадры не продержится. К концу обсуждения внятного плана действий так и не появилось, а голова моя готова была развалиться на части. Мы уже разошлись по своим делам, когда я услышал разговор Нуарэ с лейтенантом Картье. Надо же, вернулась, а я и не заметил.
– Коммандер, нам нужно к капитану немедленно. Вам, впрочем, тоже.
– Второй после капитана человек на корабле уже не годится? – голос Нуарэ звучал раздраженно. – И будьте добры объяснить, кто ваши спутники.
Да уж, мне бы тоже хотелось это знать. Парни были очень похожи на военных, но при этом военными они не были. Одежда их несомненно была формой, но вот чьей – непонятно. Нашивки явно говорили о принадлежности к каким-то группировкам, но знаков отличия или хотя бы чего-то близко на них похожего не было и в помине. При этом один из них, довольно высокий японец с совершенно неуставной, но колоритной копной черных волос, держался на ногах только на одной силе воли и, похоже, даже дышал с трудом. Второму явно ломали нос, и вообще досталось ему когда-то неслабо. Впрочем, жизнерадостно ухмыляться ему это не мешало. А ведь эти ребята, кажется, даже младше меня. С ними совсем юный паренек, преданными глазами глядящий на Деверо. Ох, неужели Люсьен решил переключиться на мальчиков? А впрочем, я ошибся, это девочка. Интересно, что делает в военизированной группировке такой ребенок?
– Лейтенант, наши спутники – это решение наших проблем, – сухо ответила ему Габриэль. – Думаю, капитан имеет право узнать об этом из первых рук.
Хммм… Решение проблем, значит? Ничего так заявочка на победу. Но когда Габриэль так смотрит, ей лучше не перечить. И Нуарэ это прекрасно знает. Бросив на всю компанию неодобрительный взгляд, он отправился за капитаном.
14.
Женя
Ух ты, вот это корабль! Все, не вернусь я больше ни в какую Сферу. Ну их совсем. Все равно боевик из меня, прямо скажем, никакой. А вот карты - это здорово. И эти червоточины, вообще про такое не слышала. Смешно даже - я умею управлять катером, но вообще не представляю, как он перемещается. Дэнни мне объяснял про какую-то волну в пространстве, но это другое. Не, я теперь от Деверо не отстану.
Дарти хмыкнул:
- Так, похоже, эти двое окончательно спелись, и "Синяя Молния" бесповоротно теряет бойца.
- Но ты оцени качество вербовки! - в тон ему ответил Враноффски.
Оба расхохотались. Да ну их. Правда ведь интересно. А еще Деверо так похож на Дэнни... Я ему так и сказала. И вообще он мне нравится. И Асахиро нравится, он со мной общается так... по-настоящему. Я для него такой же боевик, как он сам, только младше, а не девчонка, решившая поиграть в войнушку. И доктор Картье мне нравится. Асахиро действительно плохо, даже я вижу, и я почему-то уверена, что она ему поможет. И вообще...
А потом нас всех представили капитану. Ага, и меня тоже, хотя я, честно говоря, очень старалась спрятаться за Деверо. Потому что капитан - Жоао Да Силва, во как его зовут! - он такой... Он мне немного Снайпера напомнил. Только он гораздо старше, седой уже, в Сфере до таких лет вообще не доживают. И еще, как бы сказать... Вот бывают такие люди, которые слово скажут - и любой в черную дыру полезет. Вот он такой.
В общем, я старательно пряталась за Деверо, но меня заметили:
- А вам, юноша, сколько лет?
Вот не ожидала! В Сфере меня каждый второй за парня принимал, но уж Да Силва, я думала, меня раскусит сразу. Да я особо и не шифруюсь.
- Шестнадцать, и я девушка.
Капитан впервые искренне удивился. Ну да, Деверо успел мне рассказать про все эти рыцарские принципы, что женщин надо беречь и все такое, да что там, я же с Гордоном знакома, я понимаю. Только бы не сказал, что мне тут не место! Хотя у него же Габриэль... Хочу быть как она! А лучше как Деверо!
- Что ж вас, мадемуазель, в комбаттанты-то понесло? - улыбнулся капитан. - Ну и куда вас теперь? Хотя судя по тому, как вы прилипли к планшету Деверо, - все заметил! - я знаю, куда. Ох, проклянут меня за такой подарочек… В Академии вам эти карты еще надоесть успеют. Если, конечно, захотите натурализоваться на Сомбре.
- Захочу! - быстро ответила я и собралась еще много чего сказать, но меня оттеснил Асахиро. Он вышел вперед и коротко пересказал все, о чем они разговаривали в баре. Про Дестикура, конечно, в первую очередь. Капитан действительно обрадовался, но тут же спросил:
- А с вами-то что? Так, лейтенант Картье, после нашей беседы сразу же тащите этого парня в медотсек. Впрочем, я вижу, вы уже мысленно разложили его на столе и просветили сканерами со всех сторон.
- Что-что, последствия встречи с тем самым Дестикуром, - усмехнулся Асахиро. - Подлатали меня неплохо, но, кажется, я несколько переоценил свои возможности.
Капитан даже присвистнул:
- Ого. Тогда вы действительно кандидат на лечение в сомбрийском военном госпитале… или хотя бы у одного из хороших военных врачей.
Доктор Картье просияла и исчезла за дверью, по пути успев шепнуть, что я и Дарти тоже от осмотра не отвертимся. Мало мне Парацельса... Интересно, тут тоже будут пиво запрещать?
- Я надеюсь скоро прийти в норму, - ответил Асахиро. - И тогда почту за честь, если смогу быть вам полезен. К вашим подчиненным я успел проникнуться всяческим уважением. Мы беремся помочь вам. Мои гарантии некому подтвердить, я одиночка, но если я где-то ошибся - за свои обещания отвечаю жизнью.
И после этого мне кто-то будет ругать Черный сектор, там, мол, одни отморозки, ни чести ни совести! Я ж влюблюсь сейчас! Капитан только кивнул:
- Сомбра будет благодарна вам, господа.
Дальше они принялись обсуждать планы. Настоящий военный совет, с картами и всеми делами. Я чуть не умерла от перегрузки мозга, и это еще Деверо успевал многое пояснять. Все равно научусь в этом разбираться! А потом капитан заметил, что Асахиро вообще едва держится на ногах, сказал, что не хочет терять союзников еще до начала операции, и выгнал нас в сторону медотсека.
15.
Леон
Военный совет продолжился внеочередным заседанием. Обсуждение стало куда более оживленным, и стратегию противостояния атаковавшим нас неизвестным мы продумали если не сразу, то очень быстро. Парни, назвавшиеся Асахиро и Дарти, очень быстро нашли общий язык с Да Силвой. Женя, девочка, пришедшая с ними, окончательно прилипла к планшету Люсьена. Когда капитан сказал, что карты ей еще надоесть успеют, Деверо посмотрел на него с выражением искреннего изумления. Как маленькие дети не понимают, как можно не хотеть постоянно мороженого и конфет, так и наш навигатор не понимает, как же так может случиться, чтобы карты могли надоесть. Для него навигация всегда была сродни увлекательному приключению.
Я же мог парням только посочувствовать. Даже если все пройдет гладко, им обеспечены почти смертоубийственные перегрузки. Это не говоря уже о том, что нам троим придется выжать все возможное из собственного пилотажного мастерства. Ладно, где наша не пропадала, вытащу, выведу, будьте благонадежны. Но как же башка-то болит… Габриэль, наконец получившая одобрение капитана на лечение Асахиро, который уже откровенно норовил сползти по стенке, унеслась в медотсек готовить сканеры. Ну и заодно разбираться с моей многострадальной головой. Дала еще таблеток, наказала не пить ничего тонизирующего, даже чай, и вообще отдыхать. «Пользуйтесь случаем, Леон. Очень скоро вы понадобитесь нам в прекрасной форме. Да, я знаю, вы пойдете в кают-компанию резаться в теневой тарот с Деверо, но советую не засиживаться».
16.
Асахиро
Пожалуй, драться с Дестикуром было проще, чем держать лицо во время разговора с Да Силвой. Это уже не Сфера, где все решается по принципу «ввяжемся в драку, а там разберемся». Капитан хотел знать, кто на него свалился, и он это выяснил. Очень доброжелательно, с улыбкой, но не упуская ничего. Да еще его помощник, Нуарэ вроде его фамилия – еще более въедливый, чем капитан, если это вообще возможно. С меня получили всю историю с Дестикуром, все, что я знаю об атаке на нейтралов, характеристики моего катера, да что там, я даже впервые за семь лет рассказал про свою жизнь на Планете. В общем-то, не то чтобы я был против, я принимаю правила игры. Но мне становилось все труднее следить за ходом разговора и нормально отвечать на вопросы. До конца совета я продержался, но на большее меня уже не хватило. Выйдя от капитана, я прислонился к стене и думал только о том, как бы по этой стене тут же не сползти. Права была Габриэль, в медотсеке мне самое место.
К нам подошел какой-то высокий худой парень, невероятно аккуратного и серьезного вида. Судя по контурам зеленых звезд – тоже медик, как и Габриэль. И сразу же направился ко мне, одновременно снимая с пояса нечто вроде инъектора:
- Больно?
- Терпимо, - мне даже удалось отлипнуть от стены. Но парня я не убедил.
- Это поможет на некоторое время. Пожалуйста, дайте руку.
Настойчивый попался. Ладно, хуже не будет – я кивнул и протянул руку. Не знаю, что у него там было, но я действительно почувствовал себя резко лучше. Во всяком случае, до медотсека дошел своими ногами и не по стенке. Свежее ощущение – обычно я туда попадал исключительно на носилках.
В медотсеке, помимо Габриэль, лучащейся энтузиазмом и уже сменившей синюю форму на белый халат, и парня с инъектором, обнаружилась такая же серьезная девушка. Во всяком случае, она изо всех сил старалась выглядеть серьезной и строгой. Как выяснилось, звали ее Зои Крэнстон, парня – Джон Аллен. Им Габриэль сдала Дарти и Женю, а сама с плохо скрываемым интересом повернулась ко мне. Помощники попытались возразить, но доктор Картье так на них рявкнула, что они без единого слова исчезли за перегородкой. Я услышал, как Зои уже совсем другим голосом объясняет Жене, что ничего неприятного над ней творить не будет, и удивляется ее юному возрасту. Ее бы на любой наш корабль... хотя чего человека пугать?
Что к Жене, что к Дарти у медиков, видимо, вопросов не оказалось, так что они почти ничего не пропустили. Да и было бы на что смотреть. Хотя, судя по тому, как Габриэль присвистнула, а ее помощники округлили глаза, когда я снял футболку, они со мной не согласны и вообще удивляются, как я до сих пор жив. Ну да, мне и до всякого Дестикура попадало неоднократно. Но я бы не назвал себя каким-то исключительным случаем. Снайпера на них нет.
Габриэль осмотрела меня, все больше хмурясь и периодически ругаясь всякими медицинскими терминами, потом отправила на кушетку и принялась колдовать со сканерами и датчиками. Ненавижу вот так валяться, особенно когда ограничена возможность двигаться, но вписался – значит, вписался. Да и, честно говоря, я был только рад принять горизонтальное положение, даже несмотря на стимулятор, который мне вкололи. Не отключиться бы теперь... Я сосредоточился на том, что подглядывал в мониторы и время от времени комментировал результаты. Если, конечно, мог что-то понять. Я много что видел у наших, но такой уровень Сфере и не снился. Эти ребята, пожалуй, мертвого поднимут, если понадобится.
Пожалуй, теперь Габриэль знала обо мне даже больше, чем Да Силва - я сам не ожидал, что многие следы остаются так надолго. Когда Снайпер при достопамятной первой встрече сломал мне правую руку, меня быстро привели в норму, сейчас я и думать о травме забыл, но Габриэль даже смогла сказать, как и когда это было. И что при первой встрече с Дестикуром кто-то из его компании стрелял в меня, но защиту не пробил. Хотя от этого не легче. Моя "энимка" все-таки была рассчитана на то, чтобы отвести скользящий ножевой удар или смягчить рикошет, не больше. Была - потому что со второй попытки Дестикур от нее мало чего хорошего оставил. Когда я это рассказал, Зои обозвала меня экстремалом, а Дарти - самоубийцей. Экстремалов они не видели.
А ведь изрядная часть моих шрамов - еще с Алхора. Я ведь из младших, никакое серьезное участие в семейных делах мне не светило, кроме как драться с такими же младшими отпрысками враждебных кланов. Я и дрался. Неплохо. Но, понятно, получал часто и сильно, ибо опыта было мало, а гонора много. Были и сотрясения, и сломанные ребра, а шрам на шее остался мне на память от одного психа, которого, по счастью, братец Итиро оттащил за секунду до того, как он бы мне глотку перерезал. И быть бы мне уличным бойцом, пока рано или поздно кто-нибудь не вышиб бы мне мозги, но я послал всех к чертям и ушел в Сферу. Если уж меня научили только драться за чужие интересы, я буду сам выбирать, за чьи и что буду с этого иметь. Так что на Алхор мне теперь путь закрыт, но не могу сказать, чтобы я об этом жалел.
Тем временем Габриэль закончила осмотр, то и дело в очередной раз проходясь по адресу тех, кто меня отпустил из госпиталя. Я сказал, что ушел сам.
- У меня бы вы так просто не ушли, - в ее глазах блеснула веселая искорка, но общий вид остался деловым. - И сейчас не уйдете. Враноффски может зубоскалить сколько угодно, но вы для меня не только ходячее пособие по экстремальной травматологии (хотя мне весьма интересно, каким образом ходячее!), но и прежде всего человек, которого надо поставить на ноги. Чем и займусь.
Решительно, ничего не скажешь. Впрочем, я сопротивляться и не собирался.
17.
Габриэль Картье. 23 года, Космический Флот независимой планетарной республики Сомбра. Звание: лейтенант. Должность: старший медик. Место службы: скачковый корабль «Сирокко».
Отлично, решение наших проблем найдено. А теперь дело за мной. Чтобы план сработал, все должны быть в хорошей форме. Как я уже поняла, в этом странном месте представление о хорошей форме у людей специфическое. Но если попытки сползти по стенке все еще считаются за таковую, то я дерево. Осматривая Асахиро, я не знала, хочу ли сердечно пожать руки тем медикам, которые его лечили, или придушить их на месте. Если, конечно, найду. Нет, они всё сделали правильно, хотя тем, кто накладывал швы, я бы все же посоветовала вытащить руки из задницы, но отпустить человека после таких серьезных ранений без какого-то реабилитационного периода... чем они вообще думают? Помощники ошалело переглянулись, увидев, какое чудо чудное им придется лечить. В глазах обоих читалось невысказанное «Но как?». Сама бы так смотрела, имей это хоть какой-то практический смысл. Особенно поражена была Зои. Она явно жалела, что мы не в планетарном госпитале. «Дайте мне условия, и я поставлю его на ноги», – говорил её вид. Хорошая девочка, в клинике на планете ей цены не будет, но не на корабле. Уже знаю, перед кем замолвить за неё словечко.
Помощники, разумеется, светились энтузиазмом, но мне пришлось охладить их пыл. Я все понимаю, но у нас есть и другие пациенты, и всем троим толкаться у моей аппаратуры – непозволительная роскошь. В конце концов, кто-то должен и остальными заняться. А я настроила сканеры и принялась за работу. Помимо коллекции шрамов разной степени роскошности и давности, гордостью которой являлся шрам на шее, оставшийся явно от холодного оружия и красноречиво свидетельствующий о том, что глотку его обладателю не перерезали только чудом, сканеры показали недавно сросшийся перелом ребра, опять же недавнее пулевое ранение в бедро и два в грудь. Попыткой сползти по стенке я не удивлена - пули прошли в опасной близости от сердца, пробив легкое. Кажется, я не сдержалась и вслух прорычала что-то не вполне цензурное в адрес здешних медиков, судя по тому, как Асахиро вопросительно на меня посмотрел.
– Не беспокойтесь, с вами всё будет в полном порядке, – поспешила заверить я. – Только на это потребуется некоторое время. И если бы те, кто вас лечил, не отпустили бы вас в таком состоянии, значительной части проблем можно было бы избежать. Впрочем, если бы они вас не отпустили, мы бы не встретились. Так что как член экипажа «Сирокко» я им благодарна, а как доктор хочу оторвать им руки. Или даже голову.
– Не стоит. Я сам оттуда ушел. Не хотел подвергать команду опасности.
– Я всё понимаю, но этим людям были вверены ваша жизнь и здоровье. И ставить выше этого локальные конфликты, наплевав на медицинскую этику... нет, мне не понять.
Больше мы к этой теме не возвращались. Впрочем, нам нашлось, о чем поговорить. Асахиро рассказывал о своих методах восстановления после вооруженных стычек и вообще о том, чему его учил старший брат – как я поняла, известный у себя на родине мастер боевых искусств. Я, разоткровенничавшись, рассказала о своем внезапном повышении. Впрочем, об откровенности ни минуты не жалела. Знала, что он меня поймет. А ведь до того я так болтала только с Деверо и Враноффски, да и то разве что в отпуске. На корабле у парней работы невпроворот. Впрочем, судя по их энтузиазму и жизнерадостным «Есть, капитан» и «Так точно, капитан», службой они довольны.
Со всем этим осмотром я изрядно устала. Зато всё под контролем, ни о чем беспокоиться не надо. Так я думала, покидая медотсек. Планы были грандиозными. Сначала принять душ, потом нагрянуть в кают-компанию. Там наверняка Деверо, Враноффски и Эрнандес режутся в карты. С удовольствием сыграла бы с ними пара на пару, заодно и напомнила бы Леону, когда остановиться. Однако на пути из душевой я столкнулась нос к носу с коммандером Нуарэ.
– Габриэль, прошу вас, уделите мне пару минут.
Я стиснула зубы и не сразу их разжала. Не далее как за несколько часов до атаки я стала свидетелем мерзопакостной сцены, когда коммандер устраивал Деверо разнос за нарушение субординации. Вся команда знает, что штурман Деверо и пилот Эрнандес – лучшие друзья. Вот старпом и нашел, к чему придраться. Но даже сам капитан обращался к коммандеру Нуарэ просто по имени, и это слышал не один человек.
О, как мне хотелось с размаху пригвоздить коммандера к стенке, напомнив этому красавчику с агитплаката, что я ему не «Габриэль», а лейтенант Картье, если ему так нравится блюсти субординацию. Впрочем, я не самый удачный вариант. Для медкорпуса в уставе есть хоть и крохотные, но послабления. Да и потом он снова на Деверо отыграется. А всё из-за меня. Деверо ко мне со времен нашего кадетства неровно дышит. Впрочем, я с самого начала предупредила, что у него нет шансов, и он не делал никаких шагов в эту сторону, оставшись моим другом. Но сердцу-то не прикажешь. Зайдешь к нему в каюту – а там мои портреты висят. Отличные портреты, надо сказать. Из Деверо вышел бы прекрасный живописец, если бы он сумел закончить Академию художеств. Но судьба распорядилась иначе, аэрокар его родителей разбился, Деверо пришлось отказаться от учебы, платить за которую он бы не смог, и перевестись в военную академию, обучение в которой бесплатно. Я уверена, что флот от этого только выиграл, потому что способности к навигации у Деверо просто выдающиеся. В этом уверен и капитан. А вот его старший помощник ищет любой повод для выговора или ещё чего, потому что претендует на мое внимание сам. Честное слово, я думала, такое бывает только в сериалах, которые сестры смотрят по головидео в немыслимых количествах. Жизнь оказалась покруче всякого сериала. И ведь во всем остальном Рафаэль Нуарэ просто прекрасен. Красив, умен, аккуратен, вежлив, хороший тактик и блестящий аналитик, капитан и команда его ценят, не говоря уже о его биографии. В общем, о таком только мечтать с придыханием. И до чего же противно оказаться в ситуации, когда в тебя влюблены двое замечательных парней, а тебе не нужен ни один из них. Не говоря уже о том, что неуставные отношения между членами экипажа – сама по себе штука скверная. Ладно дружба Деверо и Враноффски с Эрнандесом или со мной. Никто из нас четверых никогда не забывал об уставе и не перегибал палку, а по-настоящему свободно общаться мы могли только в отпуске. А если уж Нуарэ начал себе такое позволять, ничем хорошим это не закончится. Хоть на другой корабль переводись. Даже знаю, куда возьмут, но я не хочу оставлять эту команду. Они мне уже как семья. А уж что капитан скажет… хотя, если опустить все цветистые обороты, смысл которых только Враноффски и знает, капитан промолчит.
– Да, коммандер, – сухо ответила я, старательно подчеркнув обращение по званию. Кажется, Нуарэ это тоже заметил, и взгляд его на секунду стал растерянным.
– Наедине.
Мне показалось или у него правда голос дрогнул?
– Как скажете, коммандер.
Мы прошли на правую смотровую палубу, отгороженную от остального жилого отсека. Туда редко кто заходит.
– Итак, чем могу быть полезна, коммандер?
Нуарэ помолчал пару секунд, а потом посмотрел мне в глаза.
– Габриэль… – никогда не слышала, чтобы у него так срывался голос. – Если… когда мы выберемся из этой передряги, вы выйдете за меня замуж?
Мне стоило огромных усилий сохранить каменное лицо.
– Нет.
Нуарэ выглядел подавленным, но глаз не отвел.
– Я не знаю, что у нас впереди, просто хочу, чтобы вы знали, Габриэль. Я люблю вас с самой первой нашей встречи.
– И что?
Нуарэ попытался что-то сказать, но тут я сорвалась.
– Рафаэль, вы с ума сошли? – проклятье, забыла про демонстративное обращение по уставу, да какая к хренам разница. – Вы ослепли или внезапно поглупели? Давайте, расскажите мне ещё про субординацию, вы же её просто обожаете! Если вы меня так любите, не держите меня за идиотку. Я не вчера родилась и вижу все ваши ужимки. Изображаете благородство, а сами ищете любой способ загнобить младшего по званию, зная, что нас с ним связывают годы дружбы. Расслабьтесь, Рафаэль, Люсьен Деверо вам не конкурент. Во-первых, роман с членом своего же экипажа чреват последствиями, во-вторых… а впрочем, вас это не касается. Прошение о переводе на другой корабль с подробным объяснением всех причин уже составлено и ждет отправки. Суньтесь ко мне ещё раз с предложением руки и сердца, и вам предстоит интересный разговор с капитаном Да Силвой, который будет очень рад перспективе искать нового корабельного медика в сложившийся экипаж.
Кажется, его таки проняло. Несмотря на все закидоны Рафаэля Нуарэ, идиотом он никогда не был. На какой-то момент он стиснул зубы, но потом его лицо стало спокойнее.
– Прошу меня простить, – произнес он. Взгляда, впрочем, не отвел.
– Рафаэль, будьте мужчиной. Просить прощения вам следует отнюдь не у меня.
С этими словами я с удовольствием оставила его думать о своем нехорошем поведении. Хотя настроение все равно было безнадежно испорчено.
18.
Дарти
Судя по горящим глазам доктора Картье, Асахиро застрял в медотсеке надолго. Но это по-своему хорошо. Во-первых, она его точно в норму приведет, а во-вторых, это значит, что на меня ее научный интерес не распространится. А то я ее уже боюсь. Мне и так устроили разнос за то, что в моем кофеине крови не обнаружено (по-моему, эти их сканеры даже мой любимый сорт видят!), сообщили, что сердце я не посадил только в силу возраста, и пообещали следить и регулярно гонять на осмотры. Ладно, буду прятаться в шкафу у Враноффски. Вроде он меня в этом плане понимает. Зато кадеты сделали очень большие глаза, когда я им сказал, что особым экстремалом сроду не был и вообще таких, как я, тут полная Сфера. Но похвалили нашу медицину, а Джон сказал, что на их любимой Сомбре, если что, мою физиономию мигом приведут в первозданный вид. Да ну, я уже этот вид и не помню, а медикам стараюсь попадаться пореже.
Враноффски, кстати, ждал за дверью медотсека и тут же утащил меня на экскурсию по кораблю. По пути он громко радовался, что попал наконец в настоящую романтическую заварушку, и удивлялся, как мы тут вообще живем. Я себя почувствовал прямо-таки прожженным космическим волком, даром что я как бы не младше буду. Тем более что мои байки Враноффски был готов слушать, кажется, бесконечно. В том числе и историю моих недавних похождений - это, понятно, когда мы уже засели в его каюте. Разумеется, с кофе - Враноффски обещал меня медикам не выдавать, особенно если я с ним поделюсь. Вымогатель.
Елки, таких благодарных слушателей я даже среди новичков давно не встречал. Ари (он быстро предложил звать его так, я остался Дарти – не слишком люблю свое имя) хватался за голову, издавал заковыристые непечатные восклицания и вообще переживал за меня, как за героя любимого фильма. Я рассказал ему, с каких пор я такой красивый, Ари пришел в праведное возмущение. Рассказал, как Монти Хэнн долго не хотел верить, что я правда не знаю ничего, что могло бы его интересовать – Ари хмыкнул:
- У вас хоть не в чести любители накачивать наркотой, которая язык развяжет. Капитан как-то рассказывал, когда он был простым оперативником, его поймали некие деятели и вкололи ему какую-то хрень, чтоб всё выложил как миленький. Ага, щас! "Миленький" Да Силва им эн часов подряд горланил матерные частушки... откуда только понабрался. Их даже я столько не знаю, даром что русский!
- Вот от меня, наверное, что-нибудь в таком духе и получили бы, рассмеялся я. - Ходят слухи, что кое-где такие хреновины водятся, в частности, в "Синей Молнии", но им приписывают вообще все, до чего основная масса Сферы не дошла. В основном врут.
- Да уж. Но светлый образ Да Силвы, с чувством орущего что-то типа "Полюбила Василя, оказалось, без труля, а на труля мне без труля, если с трулем до труля", мне до сих пор в кошмарах снится!
Вот зачем я, спрашивается, в этот момент кофе отхлебнул? Кажется, доктор Картье в чем-то была права. Загнуться еще до всяких драк мне не дал Ари, от души хлопнув меня по спине.
- А ты представляешь, чего нам стоило сохранять официальные морды, когда капитан на инструктаже стал приводить примеры из своей бурной юности? С цитатами, ага. Я чуть собственный воротник не съел! Но это были еще цветочки. Потому что наша грозная доктор Картье потом подошла ко мне и, ужасно стесняясь своего невежества, спросила, что такое этот самый труль.
- Ари, мать твою! – от хохота я сложился пополам. – Ты смерти моей хочешь?
- Не хочу! Кто нас тогда от пиратов спасать будет?
- Тогда сделай мне еще кофе… пока Габриэль не видит.
- Габи бдит, да. Она всегда такая, это не шоу для чужаков, хотя… куда вы теперь денетесь. Кэп наш любит ребят, которые не надеются на величие технологий и думают головой. Ну а что до Габриэль, то она сама говорит, что медик комбаттанту друг, товарищ, царь и божество. Раз уж ей вверено здоровье экипажа, она будет поддерживать его всеми доступными способами. Да и, надо сказать, я сам удивляюсь, куда в тебя столько лезет.
- Это древнее родовое умение! – я сделал пафосную рожу. – Между прочим, я почти не шучу. Когда я еще совсем мелкий был, мне дед по матери рассказывал про лейтенанта Перри. Вроде как это был мой очень далекий предок. Жил он еще на Терре и настолько любил кофе, что был готов душу за него продать. А время было военное, настоящий кофе на вес золота.
- Почти как у нас, - кивнул Ари.
- Ну вот. Короче, врывается его отряд во вражеский лагерь, а там народ драпал в такой панике, что у них полный кофейник на костре остался. Лейтенант Перри не удержался и его уволок. Так до конца сражения и дрался – в одной руке сабля, в другой кофейник.
Кажется, я отомстил за капитанские частушки – теперь уже Враноффски с подвыванием уполз под стол, отчаянно откашливаясь.
- Дарти, ты злодей! – с трудом проговорил он, когда наконец отдышался. – Я же без понятия, как этот твой Перри выглядел, я же тебя представил! С твоим пистолетом и с кофейником. Подскажу Деверо идею, это будет шедевр.
- Тьфу на тебя, - я показал язык. – Я вроде не настолько рехнулся на почве кофе, что бы там некоторые ни говорили.
- Если что, нашу грозную Габриэль иногда можно подкупить, - подмигнул Враноффски. – Ее тут, например, познакомили с прелестями чаепития. А чай - это такая штука, которая почти отсутствует на Сомбре. То есть, аналоги-то есть, но Терра - вот он источник самого лучшего чая. А с Терры его, сам понимаешь, не достать. И что-то я от Габи ни слова не слышал, что чаем не следует злоупотреблять.
- Понимаю. Я больше по кофе, это Асахиро вон знаток. У нас Эним весь Треугольник чаем снабжает. Там тепло, самое оно. Лучший кофе, впрочем, тоже оттуда. Впрочем, нам здесь даже далеко ходить не надо. "Кашалот" - перевалочный пункт для всего. Вообще всего. Думаю, с барменом вполне можно договориться, чтоб он ящик-другой из запасов отсыпал. Ему какая разница, по чайникам все это заварить или скопом отдать?
У Враноффски загорелись глаза:
- Чувак... это надо прямо сейчас сказать Деверо! Я бы дорого дал за это шоу... хотя кого я обманываю, этот дурилка мне всё-таки друг. Да и всё равно нихрена он не добьется. У Люсьена нет шансов и не будет никогда, разве что мы попадем в параллельный мир, где все переворачивается с ног на голову.
Я предпочел тактично промолчать и покивать. Вот оно, значит, как. Впрочем, можно было догадаться. Хотя как на этого Деверо Женька смотрит – может, тут что и получится. Девчонка-то она обаятельная. А про чай в любом случае надо рассказать – не одна ж Габриэль его любит.
Леон Эрнандес. 26 лет. Космический Флот независимой планетарной республики Сомбра. Звание: лейтенант. Должность: первый скачковый пилот. Место службы: скачковый корабль «Сирокко».
Проклятье, как же болит голова. Это все от перенапряжения. Красиво ушли. Остается только молиться, чтобы эта червоточина и дальше оставалась стабильной. Очень уж охота вернуться домой и через месяц с небольшим, а не через сто лет. Впрочем, через сто лет некому уже будет возвращаться. Я знаю об этом риске, но каждый раз мороз по коже. Один раз попробовал заговорить про это с Жаном, но он быстро перевел тему разговора, и мы никогда больше об этом не вспоминали. От мыслей о Жане голова стала болеть чуть меньше. Я закинулся таблетками, которые оставила доктор Картье, то есть, вообще-то лейтенант Картье. Боль еще некоторое время пульсировала в тех точках, куда прикладываются нейроконтакты от шлема, а потом отступила. Впрочем, лейтенант говорила, что последствия такой нагрузки мне расхлебывать еще долго.
Кстати, таблетки кончаются. Надо будет зайти в медблок и спросить Габриэль, что делать дальше. Мне же еще корабль из туннеля выводить, и лучше бы делать это в нормальном состоянии. Доктора в медблоке не оказалось. Ее помощники занимались техниками, пострадавшими при пожаре в машинном отделении. Я слышал, что тяжелых повреждений не было ни у кого, но все же Джонни и Зои было не до меня.
Зато около дверей медблока обнаружился коммандер Нуарэ. Физиономия старпома была мрачнее тучи. Он объяснил, что Габриэль буквально только что оставила указания помощникам и куда-то ушла с Деверо и Враноффски.
– Чтобы Габриэль ушла, когда на борту пострадавшие? – удивился я.
– Чтобы старший медик экипажа падал с ног от усталости при наличии двух помощников? – в тон мне парировал Нуарэ.
Да, с ним, как всегда, не поспоришь. Впрочем, он обычно в таком тоне не отвечает. Что это с ним? Хотя мы сейчас все на взводе. Эта атака, да еще с такими последствиями, оказалась для всех нас неслабым испытанием. Но обычно Рафаэль Нуарэ безупречно вежлив и хладнокровен и готов мыслить трезво, даже когда валяется без сознания.
Следующие несколько часов мы втроем с капитаном обсуждали выход из положения. Наши скачковые двигатели не пострадали, но ремонт своими силами все равно протянет в лучшем случае до ближайшей цивилизованной планеты. А если на нас нападут, легкий корабль против целой эскадры не продержится. К концу обсуждения внятного плана действий так и не появилось, а голова моя готова была развалиться на части. Мы уже разошлись по своим делам, когда я услышал разговор Нуарэ с лейтенантом Картье. Надо же, вернулась, а я и не заметил.
– Коммандер, нам нужно к капитану немедленно. Вам, впрочем, тоже.
– Второй после капитана человек на корабле уже не годится? – голос Нуарэ звучал раздраженно. – И будьте добры объяснить, кто ваши спутники.
Да уж, мне бы тоже хотелось это знать. Парни были очень похожи на военных, но при этом военными они не были. Одежда их несомненно была формой, но вот чьей – непонятно. Нашивки явно говорили о принадлежности к каким-то группировкам, но знаков отличия или хотя бы чего-то близко на них похожего не было и в помине. При этом один из них, довольно высокий японец с совершенно неуставной, но колоритной копной черных волос, держался на ногах только на одной силе воли и, похоже, даже дышал с трудом. Второму явно ломали нос, и вообще досталось ему когда-то неслабо. Впрочем, жизнерадостно ухмыляться ему это не мешало. А ведь эти ребята, кажется, даже младше меня. С ними совсем юный паренек, преданными глазами глядящий на Деверо. Ох, неужели Люсьен решил переключиться на мальчиков? А впрочем, я ошибся, это девочка. Интересно, что делает в военизированной группировке такой ребенок?
– Лейтенант, наши спутники – это решение наших проблем, – сухо ответила ему Габриэль. – Думаю, капитан имеет право узнать об этом из первых рук.
Хммм… Решение проблем, значит? Ничего так заявочка на победу. Но когда Габриэль так смотрит, ей лучше не перечить. И Нуарэ это прекрасно знает. Бросив на всю компанию неодобрительный взгляд, он отправился за капитаном.
14.
Женя
Ух ты, вот это корабль! Все, не вернусь я больше ни в какую Сферу. Ну их совсем. Все равно боевик из меня, прямо скажем, никакой. А вот карты - это здорово. И эти червоточины, вообще про такое не слышала. Смешно даже - я умею управлять катером, но вообще не представляю, как он перемещается. Дэнни мне объяснял про какую-то волну в пространстве, но это другое. Не, я теперь от Деверо не отстану.
Дарти хмыкнул:
- Так, похоже, эти двое окончательно спелись, и "Синяя Молния" бесповоротно теряет бойца.
- Но ты оцени качество вербовки! - в тон ему ответил Враноффски.
Оба расхохотались. Да ну их. Правда ведь интересно. А еще Деверо так похож на Дэнни... Я ему так и сказала. И вообще он мне нравится. И Асахиро нравится, он со мной общается так... по-настоящему. Я для него такой же боевик, как он сам, только младше, а не девчонка, решившая поиграть в войнушку. И доктор Картье мне нравится. Асахиро действительно плохо, даже я вижу, и я почему-то уверена, что она ему поможет. И вообще...
А потом нас всех представили капитану. Ага, и меня тоже, хотя я, честно говоря, очень старалась спрятаться за Деверо. Потому что капитан - Жоао Да Силва, во как его зовут! - он такой... Он мне немного Снайпера напомнил. Только он гораздо старше, седой уже, в Сфере до таких лет вообще не доживают. И еще, как бы сказать... Вот бывают такие люди, которые слово скажут - и любой в черную дыру полезет. Вот он такой.
В общем, я старательно пряталась за Деверо, но меня заметили:
- А вам, юноша, сколько лет?
Вот не ожидала! В Сфере меня каждый второй за парня принимал, но уж Да Силва, я думала, меня раскусит сразу. Да я особо и не шифруюсь.
- Шестнадцать, и я девушка.
Капитан впервые искренне удивился. Ну да, Деверо успел мне рассказать про все эти рыцарские принципы, что женщин надо беречь и все такое, да что там, я же с Гордоном знакома, я понимаю. Только бы не сказал, что мне тут не место! Хотя у него же Габриэль... Хочу быть как она! А лучше как Деверо!
- Что ж вас, мадемуазель, в комбаттанты-то понесло? - улыбнулся капитан. - Ну и куда вас теперь? Хотя судя по тому, как вы прилипли к планшету Деверо, - все заметил! - я знаю, куда. Ох, проклянут меня за такой подарочек… В Академии вам эти карты еще надоесть успеют. Если, конечно, захотите натурализоваться на Сомбре.
- Захочу! - быстро ответила я и собралась еще много чего сказать, но меня оттеснил Асахиро. Он вышел вперед и коротко пересказал все, о чем они разговаривали в баре. Про Дестикура, конечно, в первую очередь. Капитан действительно обрадовался, но тут же спросил:
- А с вами-то что? Так, лейтенант Картье, после нашей беседы сразу же тащите этого парня в медотсек. Впрочем, я вижу, вы уже мысленно разложили его на столе и просветили сканерами со всех сторон.
- Что-что, последствия встречи с тем самым Дестикуром, - усмехнулся Асахиро. - Подлатали меня неплохо, но, кажется, я несколько переоценил свои возможности.
Капитан даже присвистнул:
- Ого. Тогда вы действительно кандидат на лечение в сомбрийском военном госпитале… или хотя бы у одного из хороших военных врачей.
Доктор Картье просияла и исчезла за дверью, по пути успев шепнуть, что я и Дарти тоже от осмотра не отвертимся. Мало мне Парацельса... Интересно, тут тоже будут пиво запрещать?
- Я надеюсь скоро прийти в норму, - ответил Асахиро. - И тогда почту за честь, если смогу быть вам полезен. К вашим подчиненным я успел проникнуться всяческим уважением. Мы беремся помочь вам. Мои гарантии некому подтвердить, я одиночка, но если я где-то ошибся - за свои обещания отвечаю жизнью.
И после этого мне кто-то будет ругать Черный сектор, там, мол, одни отморозки, ни чести ни совести! Я ж влюблюсь сейчас! Капитан только кивнул:
- Сомбра будет благодарна вам, господа.
Дальше они принялись обсуждать планы. Настоящий военный совет, с картами и всеми делами. Я чуть не умерла от перегрузки мозга, и это еще Деверо успевал многое пояснять. Все равно научусь в этом разбираться! А потом капитан заметил, что Асахиро вообще едва держится на ногах, сказал, что не хочет терять союзников еще до начала операции, и выгнал нас в сторону медотсека.
15.
Леон
Военный совет продолжился внеочередным заседанием. Обсуждение стало куда более оживленным, и стратегию противостояния атаковавшим нас неизвестным мы продумали если не сразу, то очень быстро. Парни, назвавшиеся Асахиро и Дарти, очень быстро нашли общий язык с Да Силвой. Женя, девочка, пришедшая с ними, окончательно прилипла к планшету Люсьена. Когда капитан сказал, что карты ей еще надоесть успеют, Деверо посмотрел на него с выражением искреннего изумления. Как маленькие дети не понимают, как можно не хотеть постоянно мороженого и конфет, так и наш навигатор не понимает, как же так может случиться, чтобы карты могли надоесть. Для него навигация всегда была сродни увлекательному приключению.
Я же мог парням только посочувствовать. Даже если все пройдет гладко, им обеспечены почти смертоубийственные перегрузки. Это не говоря уже о том, что нам троим придется выжать все возможное из собственного пилотажного мастерства. Ладно, где наша не пропадала, вытащу, выведу, будьте благонадежны. Но как же башка-то болит… Габриэль, наконец получившая одобрение капитана на лечение Асахиро, который уже откровенно норовил сползти по стенке, унеслась в медотсек готовить сканеры. Ну и заодно разбираться с моей многострадальной головой. Дала еще таблеток, наказала не пить ничего тонизирующего, даже чай, и вообще отдыхать. «Пользуйтесь случаем, Леон. Очень скоро вы понадобитесь нам в прекрасной форме. Да, я знаю, вы пойдете в кают-компанию резаться в теневой тарот с Деверо, но советую не засиживаться».
16.
Асахиро
Пожалуй, драться с Дестикуром было проще, чем держать лицо во время разговора с Да Силвой. Это уже не Сфера, где все решается по принципу «ввяжемся в драку, а там разберемся». Капитан хотел знать, кто на него свалился, и он это выяснил. Очень доброжелательно, с улыбкой, но не упуская ничего. Да еще его помощник, Нуарэ вроде его фамилия – еще более въедливый, чем капитан, если это вообще возможно. С меня получили всю историю с Дестикуром, все, что я знаю об атаке на нейтралов, характеристики моего катера, да что там, я даже впервые за семь лет рассказал про свою жизнь на Планете. В общем-то, не то чтобы я был против, я принимаю правила игры. Но мне становилось все труднее следить за ходом разговора и нормально отвечать на вопросы. До конца совета я продержался, но на большее меня уже не хватило. Выйдя от капитана, я прислонился к стене и думал только о том, как бы по этой стене тут же не сползти. Права была Габриэль, в медотсеке мне самое место.
К нам подошел какой-то высокий худой парень, невероятно аккуратного и серьезного вида. Судя по контурам зеленых звезд – тоже медик, как и Габриэль. И сразу же направился ко мне, одновременно снимая с пояса нечто вроде инъектора:
- Больно?
- Терпимо, - мне даже удалось отлипнуть от стены. Но парня я не убедил.
- Это поможет на некоторое время. Пожалуйста, дайте руку.
Настойчивый попался. Ладно, хуже не будет – я кивнул и протянул руку. Не знаю, что у него там было, но я действительно почувствовал себя резко лучше. Во всяком случае, до медотсека дошел своими ногами и не по стенке. Свежее ощущение – обычно я туда попадал исключительно на носилках.
В медотсеке, помимо Габриэль, лучащейся энтузиазмом и уже сменившей синюю форму на белый халат, и парня с инъектором, обнаружилась такая же серьезная девушка. Во всяком случае, она изо всех сил старалась выглядеть серьезной и строгой. Как выяснилось, звали ее Зои Крэнстон, парня – Джон Аллен. Им Габриэль сдала Дарти и Женю, а сама с плохо скрываемым интересом повернулась ко мне. Помощники попытались возразить, но доктор Картье так на них рявкнула, что они без единого слова исчезли за перегородкой. Я услышал, как Зои уже совсем другим голосом объясняет Жене, что ничего неприятного над ней творить не будет, и удивляется ее юному возрасту. Ее бы на любой наш корабль... хотя чего человека пугать?
Что к Жене, что к Дарти у медиков, видимо, вопросов не оказалось, так что они почти ничего не пропустили. Да и было бы на что смотреть. Хотя, судя по тому, как Габриэль присвистнула, а ее помощники округлили глаза, когда я снял футболку, они со мной не согласны и вообще удивляются, как я до сих пор жив. Ну да, мне и до всякого Дестикура попадало неоднократно. Но я бы не назвал себя каким-то исключительным случаем. Снайпера на них нет.
Габриэль осмотрела меня, все больше хмурясь и периодически ругаясь всякими медицинскими терминами, потом отправила на кушетку и принялась колдовать со сканерами и датчиками. Ненавижу вот так валяться, особенно когда ограничена возможность двигаться, но вписался – значит, вписался. Да и, честно говоря, я был только рад принять горизонтальное положение, даже несмотря на стимулятор, который мне вкололи. Не отключиться бы теперь... Я сосредоточился на том, что подглядывал в мониторы и время от времени комментировал результаты. Если, конечно, мог что-то понять. Я много что видел у наших, но такой уровень Сфере и не снился. Эти ребята, пожалуй, мертвого поднимут, если понадобится.
Пожалуй, теперь Габриэль знала обо мне даже больше, чем Да Силва - я сам не ожидал, что многие следы остаются так надолго. Когда Снайпер при достопамятной первой встрече сломал мне правую руку, меня быстро привели в норму, сейчас я и думать о травме забыл, но Габриэль даже смогла сказать, как и когда это было. И что при первой встрече с Дестикуром кто-то из его компании стрелял в меня, но защиту не пробил. Хотя от этого не легче. Моя "энимка" все-таки была рассчитана на то, чтобы отвести скользящий ножевой удар или смягчить рикошет, не больше. Была - потому что со второй попытки Дестикур от нее мало чего хорошего оставил. Когда я это рассказал, Зои обозвала меня экстремалом, а Дарти - самоубийцей. Экстремалов они не видели.
А ведь изрядная часть моих шрамов - еще с Алхора. Я ведь из младших, никакое серьезное участие в семейных делах мне не светило, кроме как драться с такими же младшими отпрысками враждебных кланов. Я и дрался. Неплохо. Но, понятно, получал часто и сильно, ибо опыта было мало, а гонора много. Были и сотрясения, и сломанные ребра, а шрам на шее остался мне на память от одного психа, которого, по счастью, братец Итиро оттащил за секунду до того, как он бы мне глотку перерезал. И быть бы мне уличным бойцом, пока рано или поздно кто-нибудь не вышиб бы мне мозги, но я послал всех к чертям и ушел в Сферу. Если уж меня научили только драться за чужие интересы, я буду сам выбирать, за чьи и что буду с этого иметь. Так что на Алхор мне теперь путь закрыт, но не могу сказать, чтобы я об этом жалел.
Тем временем Габриэль закончила осмотр, то и дело в очередной раз проходясь по адресу тех, кто меня отпустил из госпиталя. Я сказал, что ушел сам.
- У меня бы вы так просто не ушли, - в ее глазах блеснула веселая искорка, но общий вид остался деловым. - И сейчас не уйдете. Враноффски может зубоскалить сколько угодно, но вы для меня не только ходячее пособие по экстремальной травматологии (хотя мне весьма интересно, каким образом ходячее!), но и прежде всего человек, которого надо поставить на ноги. Чем и займусь.
Решительно, ничего не скажешь. Впрочем, я сопротивляться и не собирался.
17.
Габриэль Картье. 23 года, Космический Флот независимой планетарной республики Сомбра. Звание: лейтенант. Должность: старший медик. Место службы: скачковый корабль «Сирокко».
Отлично, решение наших проблем найдено. А теперь дело за мной. Чтобы план сработал, все должны быть в хорошей форме. Как я уже поняла, в этом странном месте представление о хорошей форме у людей специфическое. Но если попытки сползти по стенке все еще считаются за таковую, то я дерево. Осматривая Асахиро, я не знала, хочу ли сердечно пожать руки тем медикам, которые его лечили, или придушить их на месте. Если, конечно, найду. Нет, они всё сделали правильно, хотя тем, кто накладывал швы, я бы все же посоветовала вытащить руки из задницы, но отпустить человека после таких серьезных ранений без какого-то реабилитационного периода... чем они вообще думают? Помощники ошалело переглянулись, увидев, какое чудо чудное им придется лечить. В глазах обоих читалось невысказанное «Но как?». Сама бы так смотрела, имей это хоть какой-то практический смысл. Особенно поражена была Зои. Она явно жалела, что мы не в планетарном госпитале. «Дайте мне условия, и я поставлю его на ноги», – говорил её вид. Хорошая девочка, в клинике на планете ей цены не будет, но не на корабле. Уже знаю, перед кем замолвить за неё словечко.
Помощники, разумеется, светились энтузиазмом, но мне пришлось охладить их пыл. Я все понимаю, но у нас есть и другие пациенты, и всем троим толкаться у моей аппаратуры – непозволительная роскошь. В конце концов, кто-то должен и остальными заняться. А я настроила сканеры и принялась за работу. Помимо коллекции шрамов разной степени роскошности и давности, гордостью которой являлся шрам на шее, оставшийся явно от холодного оружия и красноречиво свидетельствующий о том, что глотку его обладателю не перерезали только чудом, сканеры показали недавно сросшийся перелом ребра, опять же недавнее пулевое ранение в бедро и два в грудь. Попыткой сползти по стенке я не удивлена - пули прошли в опасной близости от сердца, пробив легкое. Кажется, я не сдержалась и вслух прорычала что-то не вполне цензурное в адрес здешних медиков, судя по тому, как Асахиро вопросительно на меня посмотрел.
– Не беспокойтесь, с вами всё будет в полном порядке, – поспешила заверить я. – Только на это потребуется некоторое время. И если бы те, кто вас лечил, не отпустили бы вас в таком состоянии, значительной части проблем можно было бы избежать. Впрочем, если бы они вас не отпустили, мы бы не встретились. Так что как член экипажа «Сирокко» я им благодарна, а как доктор хочу оторвать им руки. Или даже голову.
– Не стоит. Я сам оттуда ушел. Не хотел подвергать команду опасности.
– Я всё понимаю, но этим людям были вверены ваша жизнь и здоровье. И ставить выше этого локальные конфликты, наплевав на медицинскую этику... нет, мне не понять.
Больше мы к этой теме не возвращались. Впрочем, нам нашлось, о чем поговорить. Асахиро рассказывал о своих методах восстановления после вооруженных стычек и вообще о том, чему его учил старший брат – как я поняла, известный у себя на родине мастер боевых искусств. Я, разоткровенничавшись, рассказала о своем внезапном повышении. Впрочем, об откровенности ни минуты не жалела. Знала, что он меня поймет. А ведь до того я так болтала только с Деверо и Враноффски, да и то разве что в отпуске. На корабле у парней работы невпроворот. Впрочем, судя по их энтузиазму и жизнерадостным «Есть, капитан» и «Так точно, капитан», службой они довольны.
Со всем этим осмотром я изрядно устала. Зато всё под контролем, ни о чем беспокоиться не надо. Так я думала, покидая медотсек. Планы были грандиозными. Сначала принять душ, потом нагрянуть в кают-компанию. Там наверняка Деверо, Враноффски и Эрнандес режутся в карты. С удовольствием сыграла бы с ними пара на пару, заодно и напомнила бы Леону, когда остановиться. Однако на пути из душевой я столкнулась нос к носу с коммандером Нуарэ.
– Габриэль, прошу вас, уделите мне пару минут.
Я стиснула зубы и не сразу их разжала. Не далее как за несколько часов до атаки я стала свидетелем мерзопакостной сцены, когда коммандер устраивал Деверо разнос за нарушение субординации. Вся команда знает, что штурман Деверо и пилот Эрнандес – лучшие друзья. Вот старпом и нашел, к чему придраться. Но даже сам капитан обращался к коммандеру Нуарэ просто по имени, и это слышал не один человек.
О, как мне хотелось с размаху пригвоздить коммандера к стенке, напомнив этому красавчику с агитплаката, что я ему не «Габриэль», а лейтенант Картье, если ему так нравится блюсти субординацию. Впрочем, я не самый удачный вариант. Для медкорпуса в уставе есть хоть и крохотные, но послабления. Да и потом он снова на Деверо отыграется. А всё из-за меня. Деверо ко мне со времен нашего кадетства неровно дышит. Впрочем, я с самого начала предупредила, что у него нет шансов, и он не делал никаких шагов в эту сторону, оставшись моим другом. Но сердцу-то не прикажешь. Зайдешь к нему в каюту – а там мои портреты висят. Отличные портреты, надо сказать. Из Деверо вышел бы прекрасный живописец, если бы он сумел закончить Академию художеств. Но судьба распорядилась иначе, аэрокар его родителей разбился, Деверо пришлось отказаться от учебы, платить за которую он бы не смог, и перевестись в военную академию, обучение в которой бесплатно. Я уверена, что флот от этого только выиграл, потому что способности к навигации у Деверо просто выдающиеся. В этом уверен и капитан. А вот его старший помощник ищет любой повод для выговора или ещё чего, потому что претендует на мое внимание сам. Честное слово, я думала, такое бывает только в сериалах, которые сестры смотрят по головидео в немыслимых количествах. Жизнь оказалась покруче всякого сериала. И ведь во всем остальном Рафаэль Нуарэ просто прекрасен. Красив, умен, аккуратен, вежлив, хороший тактик и блестящий аналитик, капитан и команда его ценят, не говоря уже о его биографии. В общем, о таком только мечтать с придыханием. И до чего же противно оказаться в ситуации, когда в тебя влюблены двое замечательных парней, а тебе не нужен ни один из них. Не говоря уже о том, что неуставные отношения между членами экипажа – сама по себе штука скверная. Ладно дружба Деверо и Враноффски с Эрнандесом или со мной. Никто из нас четверых никогда не забывал об уставе и не перегибал палку, а по-настоящему свободно общаться мы могли только в отпуске. А если уж Нуарэ начал себе такое позволять, ничем хорошим это не закончится. Хоть на другой корабль переводись. Даже знаю, куда возьмут, но я не хочу оставлять эту команду. Они мне уже как семья. А уж что капитан скажет… хотя, если опустить все цветистые обороты, смысл которых только Враноффски и знает, капитан промолчит.
– Да, коммандер, – сухо ответила я, старательно подчеркнув обращение по званию. Кажется, Нуарэ это тоже заметил, и взгляд его на секунду стал растерянным.
– Наедине.
Мне показалось или у него правда голос дрогнул?
– Как скажете, коммандер.
Мы прошли на правую смотровую палубу, отгороженную от остального жилого отсека. Туда редко кто заходит.
– Итак, чем могу быть полезна, коммандер?
Нуарэ помолчал пару секунд, а потом посмотрел мне в глаза.
– Габриэль… – никогда не слышала, чтобы у него так срывался голос. – Если… когда мы выберемся из этой передряги, вы выйдете за меня замуж?
Мне стоило огромных усилий сохранить каменное лицо.
– Нет.
Нуарэ выглядел подавленным, но глаз не отвел.
– Я не знаю, что у нас впереди, просто хочу, чтобы вы знали, Габриэль. Я люблю вас с самой первой нашей встречи.
– И что?
Нуарэ попытался что-то сказать, но тут я сорвалась.
– Рафаэль, вы с ума сошли? – проклятье, забыла про демонстративное обращение по уставу, да какая к хренам разница. – Вы ослепли или внезапно поглупели? Давайте, расскажите мне ещё про субординацию, вы же её просто обожаете! Если вы меня так любите, не держите меня за идиотку. Я не вчера родилась и вижу все ваши ужимки. Изображаете благородство, а сами ищете любой способ загнобить младшего по званию, зная, что нас с ним связывают годы дружбы. Расслабьтесь, Рафаэль, Люсьен Деверо вам не конкурент. Во-первых, роман с членом своего же экипажа чреват последствиями, во-вторых… а впрочем, вас это не касается. Прошение о переводе на другой корабль с подробным объяснением всех причин уже составлено и ждет отправки. Суньтесь ко мне ещё раз с предложением руки и сердца, и вам предстоит интересный разговор с капитаном Да Силвой, который будет очень рад перспективе искать нового корабельного медика в сложившийся экипаж.
Кажется, его таки проняло. Несмотря на все закидоны Рафаэля Нуарэ, идиотом он никогда не был. На какой-то момент он стиснул зубы, но потом его лицо стало спокойнее.
– Прошу меня простить, – произнес он. Взгляда, впрочем, не отвел.
– Рафаэль, будьте мужчиной. Просить прощения вам следует отнюдь не у меня.
С этими словами я с удовольствием оставила его думать о своем нехорошем поведении. Хотя настроение все равно было безнадежно испорчено.
18.
Дарти
Судя по горящим глазам доктора Картье, Асахиро застрял в медотсеке надолго. Но это по-своему хорошо. Во-первых, она его точно в норму приведет, а во-вторых, это значит, что на меня ее научный интерес не распространится. А то я ее уже боюсь. Мне и так устроили разнос за то, что в моем кофеине крови не обнаружено (по-моему, эти их сканеры даже мой любимый сорт видят!), сообщили, что сердце я не посадил только в силу возраста, и пообещали следить и регулярно гонять на осмотры. Ладно, буду прятаться в шкафу у Враноффски. Вроде он меня в этом плане понимает. Зато кадеты сделали очень большие глаза, когда я им сказал, что особым экстремалом сроду не был и вообще таких, как я, тут полная Сфера. Но похвалили нашу медицину, а Джон сказал, что на их любимой Сомбре, если что, мою физиономию мигом приведут в первозданный вид. Да ну, я уже этот вид и не помню, а медикам стараюсь попадаться пореже.
Враноффски, кстати, ждал за дверью медотсека и тут же утащил меня на экскурсию по кораблю. По пути он громко радовался, что попал наконец в настоящую романтическую заварушку, и удивлялся, как мы тут вообще живем. Я себя почувствовал прямо-таки прожженным космическим волком, даром что я как бы не младше буду. Тем более что мои байки Враноффски был готов слушать, кажется, бесконечно. В том числе и историю моих недавних похождений - это, понятно, когда мы уже засели в его каюте. Разумеется, с кофе - Враноффски обещал меня медикам не выдавать, особенно если я с ним поделюсь. Вымогатель.
Елки, таких благодарных слушателей я даже среди новичков давно не встречал. Ари (он быстро предложил звать его так, я остался Дарти – не слишком люблю свое имя) хватался за голову, издавал заковыристые непечатные восклицания и вообще переживал за меня, как за героя любимого фильма. Я рассказал ему, с каких пор я такой красивый, Ари пришел в праведное возмущение. Рассказал, как Монти Хэнн долго не хотел верить, что я правда не знаю ничего, что могло бы его интересовать – Ари хмыкнул:
- У вас хоть не в чести любители накачивать наркотой, которая язык развяжет. Капитан как-то рассказывал, когда он был простым оперативником, его поймали некие деятели и вкололи ему какую-то хрень, чтоб всё выложил как миленький. Ага, щас! "Миленький" Да Силва им эн часов подряд горланил матерные частушки... откуда только понабрался. Их даже я столько не знаю, даром что русский!
- Вот от меня, наверное, что-нибудь в таком духе и получили бы, рассмеялся я. - Ходят слухи, что кое-где такие хреновины водятся, в частности, в "Синей Молнии", но им приписывают вообще все, до чего основная масса Сферы не дошла. В основном врут.
- Да уж. Но светлый образ Да Силвы, с чувством орущего что-то типа "Полюбила Василя, оказалось, без труля, а на труля мне без труля, если с трулем до труля", мне до сих пор в кошмарах снится!
Вот зачем я, спрашивается, в этот момент кофе отхлебнул? Кажется, доктор Картье в чем-то была права. Загнуться еще до всяких драк мне не дал Ари, от души хлопнув меня по спине.
- А ты представляешь, чего нам стоило сохранять официальные морды, когда капитан на инструктаже стал приводить примеры из своей бурной юности? С цитатами, ага. Я чуть собственный воротник не съел! Но это были еще цветочки. Потому что наша грозная доктор Картье потом подошла ко мне и, ужасно стесняясь своего невежества, спросила, что такое этот самый труль.
- Ари, мать твою! – от хохота я сложился пополам. – Ты смерти моей хочешь?
- Не хочу! Кто нас тогда от пиратов спасать будет?
- Тогда сделай мне еще кофе… пока Габриэль не видит.
- Габи бдит, да. Она всегда такая, это не шоу для чужаков, хотя… куда вы теперь денетесь. Кэп наш любит ребят, которые не надеются на величие технологий и думают головой. Ну а что до Габриэль, то она сама говорит, что медик комбаттанту друг, товарищ, царь и божество. Раз уж ей вверено здоровье экипажа, она будет поддерживать его всеми доступными способами. Да и, надо сказать, я сам удивляюсь, куда в тебя столько лезет.
- Это древнее родовое умение! – я сделал пафосную рожу. – Между прочим, я почти не шучу. Когда я еще совсем мелкий был, мне дед по матери рассказывал про лейтенанта Перри. Вроде как это был мой очень далекий предок. Жил он еще на Терре и настолько любил кофе, что был готов душу за него продать. А время было военное, настоящий кофе на вес золота.
- Почти как у нас, - кивнул Ари.
- Ну вот. Короче, врывается его отряд во вражеский лагерь, а там народ драпал в такой панике, что у них полный кофейник на костре остался. Лейтенант Перри не удержался и его уволок. Так до конца сражения и дрался – в одной руке сабля, в другой кофейник.
Кажется, я отомстил за капитанские частушки – теперь уже Враноффски с подвыванием уполз под стол, отчаянно откашливаясь.
- Дарти, ты злодей! – с трудом проговорил он, когда наконец отдышался. – Я же без понятия, как этот твой Перри выглядел, я же тебя представил! С твоим пистолетом и с кофейником. Подскажу Деверо идею, это будет шедевр.
- Тьфу на тебя, - я показал язык. – Я вроде не настолько рехнулся на почве кофе, что бы там некоторые ни говорили.
- Если что, нашу грозную Габриэль иногда можно подкупить, - подмигнул Враноффски. – Ее тут, например, познакомили с прелестями чаепития. А чай - это такая штука, которая почти отсутствует на Сомбре. То есть, аналоги-то есть, но Терра - вот он источник самого лучшего чая. А с Терры его, сам понимаешь, не достать. И что-то я от Габи ни слова не слышал, что чаем не следует злоупотреблять.
- Понимаю. Я больше по кофе, это Асахиро вон знаток. У нас Эним весь Треугольник чаем снабжает. Там тепло, самое оно. Лучший кофе, впрочем, тоже оттуда. Впрочем, нам здесь даже далеко ходить не надо. "Кашалот" - перевалочный пункт для всего. Вообще всего. Думаю, с барменом вполне можно договориться, чтоб он ящик-другой из запасов отсыпал. Ему какая разница, по чайникам все это заварить или скопом отдать?
У Враноффски загорелись глаза:
- Чувак... это надо прямо сейчас сказать Деверо! Я бы дорого дал за это шоу... хотя кого я обманываю, этот дурилка мне всё-таки друг. Да и всё равно нихрена он не добьется. У Люсьена нет шансов и не будет никогда, разве что мы попадем в параллельный мир, где все переворачивается с ног на голову.
Я предпочел тактично промолчать и покивать. Вот оно, значит, как. Впрочем, можно было догадаться. Хотя как на этого Деверо Женька смотрит – может, тут что и получится. Девчонка-то она обаятельная. А про чай в любом случае надо рассказать – не одна ж Габриэль его любит.
